В 1945-47 годах вместе с братом училась в школе-студии при Вологодском областном театре драмы.
Окончила Драматическую студию при Театре им. Ленинского комсомола (курс Л. Ротбаум).
С 1951 до 1962 гг. работала в Московском театре Ленинского комсомола.
С 1962 по 1971 гг. - актриса "Москонцерта".
С 1971 года - актриса Театра-студии киноактера.
С 1992 года на пенсии, работает по договорам, сотрудничает с ведущими театрами.
В 1995 году принимала участие в "Русском проекте" (роль железнодорожной рабочей).
Сопредседатель Партии Пенсионеров.
Брат - артист Леонид Марков, умер 1 марта 1991 года.
Семейное положение: трижды была замужем.
Первый муж — грек Семён, был лётчиком, брак продлился около года, когда Римма училась в студии при Вологодском драматическом театре.
От брака с музыкантом (баянистом Лидии Руслановой) Владимиром Никитиным, моложе её на 9 лет, - дочь Татьяна, ныне врач-косметолог. Внуку Федору 12 лет.
Второй муж был испанцем – Антонио. С ним она не разводилась, штамп в паспорте до сих пор стоит.
Жизненное кредо: Жить без пошлости, без предательства, без подлости.
Откровенная и прямолинейная, она всегда имеет своё мнение на любую тему и не стесняется его высказывать. Старшее поколение помнит ее по «Бабьему царству» и «Журавушке». А молодежь полюбила благодаря знаменитым «Дозорам».
Детство
Римма Маркова: «Моя мама — абсолютно сельская женщина. Она работала с семи лет, так заведено было. Мама была очень работящей и до 89 лет себя сама обслуживала. Папа мой из наибеднейшего крестьянства, там уйма детей в семье была, в основном мужики. Рассказчиком он был великолепным, однажды эти его рассказы услышал режиссер Саратовского драмтеатра - и с ходу пригласил его в труппу. Ему сразу же роли дали, а мы поселились в маленькой комнатенке за театром».
Брат
Римма Маркова: «Мой брат Леонид Марков был младше меня на два года, и я всегда чувствовала за него большую ответственность. Он был застенчивым парнем, а я пробивная. Не случайно первые большие роли в театре между нами распределили так: я, девятилетняя, была мальчишкой-беспризорником, а Лёня играл сестрёнку. Помню, в 31 году голод был страшный. Папа подвесил к потолку кастрюльку с похлёбкой и внизу зажёг керосиновую лампу, чтобы, пока они в театре играют, сварилось всё это варево. А Лёнька полез с ложечкой туда, капнул нечаянно на лампу, она и закоптилась. Как мы не угорели, до сих пор не знаю. Когда папа спросил, кто это сделал, я взяла всю вину на себя, чтобы брату не досталось. И так опекала его до самой его смерти. Он ведь был совершенно не приспособлен к этой жизни».
Мы покорим Москву
Римма Маркова: «Я до сих пор удивляюсь своим родителям, которые нас с Ленькой отправили из Махачкалы в Москву. Как же, поступать в студию при Театре Ленинского комсомола поехали, худрук Иван Берсенев обещал папе взять нас под свое крыло. Мы, когда в Москву с отцом на актерскую биржу приезжали, зашли в Ленком и показались Берсеневу. Он и сказал, чтобы мы через полгода приезжали. А мы же дети совсем были — мне 19 лет, Леньке — 17. На сцену-то мы первый раз вышли маленькими совсем. Один из спектаклей даже специально на нас ставили. «Дети улиц» он, кажется, назывался. Причем я играла мальчика, а Ленька — мою сестру. Он так пронзительно играл сцену смерти, что зрительницы в обморок падали. Около театра в дни нашего спектакля даже скорая дежурила. Конфеты нам дарили, цветы. Тогда, наверное, мы и поняли, как это здорово — быть актерами. И когда пришло время, отправились в Москву.
Отец Лене дал костюм свой единственный, он на брате, как на собаке худой, висел. Мне мама платье какое-то сшила, туфли лакированные разношенные отдала. И чемодан с грушами - мол, продадите и будете на эти деньги шиковать. Приехали мы, а нам и остановиться негде. Но я же всегда была деятельной, черт возьми. Вещи — в камеру хранения, а сами — на Центральный рынок груши продавать.
Пришли мы в театр, а там народу — толпа. Все нарядные, парень какой-то красивый с гитарой, девочки на каблучках. И мы с Ленькой рядом с ними. На первые два тура нас не вызывали. На третий наконец позвали. Начала читать Русских женщин и через минуту слова забыла. Берсенев начал меня ободрять, мол, ничего страшного. Вы танцевать умеете? — спрашивает. Я отрицательно головой качаю. Ну и ладно. А поете? Я снова головой качаю. В общем, поняла я, что провалилась. Выхожу и сажусь Леню ждать. Чего он там читал и как это было, он мне так никогда и не рассказал. А нас неожиданно вызывают на последний тур — этюды. Мне надо было показать верблюда, а Лене — орангутанга.
Вижу, стоит мой Леня с опущенными руками, бледный весь. Никто же не знает, каким он был стеснительным! Он и хамом был от стеснения! И вдруг он прыгает на стол, за которым сидели Берсенев, Гиацинтова, Бирман, и начинает их хватать, волосы им перебирать. А потом так же стремительно спрыгнул и выбежал из аудитории. Я так за него рада была! Сама кое-как верблюда показала. Переночевали мы еще одну ночь на вокзале. На следующий день вывесили списки принятых. Мы приехали в театр немытые, грязные. Сами можете догадаться, какие на вокзале туалеты были, мы зубы ледяной водой чистили, их аж ломило от боли.
Народ возле списков стоит, кто-то рыдает, кто-то кричит. Я подхожу, читаю и… вижу наши фамилии. От радости мы пешком обошли все Садовое кольцо — как вышли на улице Чехова, так на нее и вернулись. И всю дорогу, как сейчас помню, твердили: Мы покорим Москву!»
Первая серьёзная работа
Римма Маркова: «Моей первой серьезной работой была роль в спектакле «Вторая любовь», ну такое действо про навоз-колхоз. У меня была сцена, где моя героиня Фрося читала письмо, которое она написала своему возлюбленному. Нас за этот спектакль выдвинули на Сталинскую премию. Но тут «Вторую любовь» поставили во МХАТе, и премию, разумеется, дали им. Хотя спектакль получился намного слабее. Но я благодаря своей Фросе такую известность получила! Лет потом тридцать со сцены то письмо читала. Народ ради этой сцены по нескольку раз ходил в театр.
«Любовь Орлова играла мою домработницу»
Римма Маркова: «Главной нашей кинозвездой я считаю Любовь Петровну Орлову. Она не была гениальной актрисой и божественной красотой тоже не отличалась. Но… Вот Дина Дурбин тоже не была красавицей, но ее так умело снимали, что все влюблялись. И Александров для Любови Петровны так выстраивал кадр, что она казалась идеалом. Мне посчастливилось встретиться с ней на съемках ее последней картины «Скворец и Лира». Я играла немецкую фрау, всю в кринолинах-перчатках, а Орлова — мою домработницу.
Часть фильма снимали в Германии. И так получилось, что из женщин в группе нас было двое — я и Любовь Петровна. И она приглашала меня выпить кофе. Помню, я так мучилась в первый раз! Я же курю, но при Орловой дымить не смела. Сижу, кофе пью, а сама все думаю, когда же смогу сигарету взять. И тут неожиданно Любовь Петровна достает пачку импортных сигарет, спокойно закуривает и кивает мне: «Римма, курите».
Как-то она спросила меня: «Вы иностранные языки учите?» А какие иностранные языки, если в школе учила немецкий, в институте — французский, а потом сама пыталась заниматься английским. В результате так ничего и не выучила. «А вы, Римма Васильевна, вначале один язык выучите, а потом и за другие возьметесь, будет уже проще», — дала совет Орлова».
Лучшая подруга
Римма Маркова: «Лучшей моей подругой всегда была Нонна Мордюкова. У нас у обеих характер не сахар, мы не раз ругались.
Она писала хорошо. Пошла я как-то в очередной раз получать паек (нам раньше в высотке на Котельнической набережной продукты давали — сгущенку, крупу). И мне передали номер журнала, в котором были напечатаны рассказы Мордюковой. Наверное, она постеснялась передать мне его лично. Открываю журнал, а там надпись: «Мадам! Если вы соизволите прочесть мое сочинение, буду вам благодарна. Н. Мордюкова». А мы накануне в очередной раз поссорились.
И знаете, как мы помирились? Сдохнуть можно. В моем доме на первом этаже есть аптека, куда ходит Нонна. В один из дней раздается звонок в дверь. Открываю — на пороге стоит Мордюкова. Как была в шубе, влетела в в квартиру и принялась расхаживать: «Мать твою, чего это я хожу в аптеку и делаю вид, будто здесь никто не живет!» Я начала ржать, чуть не умерла от смеха. Расстались, разумеется, снова подругами. Как мы при этом умудрялись дружить? А она человек интересный. И очень талантливый. Конечно, у нее характер, у меня характер, мы ссорились. Но разговаривать могли часами. Когда собирались, ржали до упаду. Надо же видеть, как Мордюкова рассказывает».
Как мне «народную» дали
Римма Маркова: «Я всегда говорю, что думаю. Мне и звание народной артистки РФ дали только десять лет назад. Когда начали оформлять документы, одна подруга с удовольствием, как мне показалось, предупредила меня: «Зря все это, старухам званий больше не дают». Ну я и успокоилась. А там у меня как раз внук родился, я вся в хлопотах. Вдруг телефонный звонок: «Римма, поздравляем!» Я благодарю, говорю, что так рада, ведь всю жизнь мечтала именно о мальчике. «О каком мальчике? — удивляются в трубке - Ты что, не знаешь, тебе «народную» дали?»
«Ночной Дозор»
Римма Маркова: «В фильме у меня маленький эпизод, я не считаю, что это роль. И, тем не менее, меня номинировали на фестивале "Золотой Орёл" как "Лучшую актрису второго плана". На церемонию не хотела идти, да дочь с внуком уговорили. "Ночного Дозора" я сама ещё не видела. Я-то думала, что играю ясновидящую-мошенницу. А получилось, что я там настоящая ведьма. Сценарий мне целиком прочесть не дали. Сказали, что Хабенскому надо уезжать на съемки во Францию и времени нет. Вручили странички с моим текстом и стали снимать. Моя героиня ведь и летает по кухне, помните? Как я только Богу душу не отдала, когда меня привязали к какой-то штуке и стали раскручивать. Но не жалею, потому что любое напоминание обо мне - это хорошо: кто-нибудь ещё вспомнит и пригласит сниматься, а это деньги. Снимали меня дня три, и команда подобралась симпатичная, режиссёр - умняга».
Именно эта роль принесла актрисе новый виток популярности, причем среди молодежи. А ведь молодежь редко жалует ветеранов нашего кино.
«Звезды»
Римма Маркова: «Всем кажется, что мы какие-то особенные, актёры. Но посмотрите, как я живу: однокомнатная небольшая квартира, кресла вот-вот развалятся. Наташа Королёва как-то сказала по телевизору: "Моя мечта в этом году - прокатиться на дельфине!" А я вспоминаю наших старых актёров, как они доживали свой век. Любимец публики Борис Андреев ездил из последних сил по стране, выступал за копейки. Великая Фаина Раневская писала: "Я прожила полунищенскую жизнь!" А какая-нибудь актриска-пигалица, которая ещё ничего не сделала в этой жизни, называет себя звездой и купается в собственном бассейне».
Возраст
Это только по паспорту народной артистке РФ Римме МАРКОВОЙ 3 марта 2006 года исполнилось 80 лет. На самом деле ей бы впору задувать на юбилейном торте свечей пятьдесят. Ну максимум — пятьдесят пять.
«А зачем скрывать возраст? - искренне удивляется актриса. - Как в песне поётся: "Мои года - моё богатство". В каждом возрасте есть свои прелести. В моём - внук Феденька, которого я очень люблю и балую, как только могу».
Умерла 16 января 2015 года в реанимации Боткинской больницы.