Душа крупным планом
Ее дебют состоялся на сцене «Комедии Франсэз» ровно 50 лет назад. С тех пор ее имя не просто произносится – оно превозносится! А ныне во Франции ажиотаж: у Анни Жирардо, «самой французской из всех французских актрис», 25 октября юбилейная дата – 75 лет
Окончательно устав от бессонницы, Анни перебралась из спальни в гостиную, достала пачку «Житана» и, устроившись с ногами на диване, принялась перебирать коробку с архивом. Она хранила все: дневники, любовные письма, газетные вырезки, литературные наброски, фотографии… Боже, как молодо она выглядит на этом старом снимке! Худая, с острым подбородком и сияющими глазами в пол-лица… «Типичная травести», – хмыкнула Анни, передразнивая интонацию своего давнего наставника Жана Мейера. Тот как-то сразу категорично определил для молоденькой выпускницы театрального отделения Парижской консерватории амплуа субретки и хохотушки и соответственно подбирал репертуар. Какое счастье, что у Жана Кокто было иное мнение на ее счет, иначе черта с два она бы играла в его пьесе «Пишущая машинка». В зале на премьере тогда все будто перестали дышать… И Анни с удовольствием затянулась новой сигаретой, погрузившись в воспоминания.
…Да, всеми превозносимый мэтр Кокто дал ей «путевку в жизнь», а слова о «лучшем драматическом таланте последних лет» в ее адрес звучали дивной музыкой… Тот первый успех-признание, казалось, окрылил юную Анни – за что она ни бралась, все у нее получалось. И как вовремя появился в ее сценической жизни другой добрый гений Висконти. Не поставь он вскоре свой спектакль «Двое на качелях» Гибсона с Анни в главной роли, может быть, и прошло мимо нее чудо кино. И тогда не было бы ночного звонка из Рима, когда Лукино выдохнул в трубку: «Приезжай… Я снимаю «Рокко…», и Надю играть будешь ты». Не было бы памятного феерического Венецианского фестиваля в сентябре 60-го, а после – триумфального шествия шедевра Висконти «Рокко и его братья» по экранам мира… И не было бы в ее жизни Ренато.
Впервые они встретились на съемочной площадке – это было в январе 1960 года в Риме, и для Анни это была первая заграничная поездка. «Мы оказались в постели раньше, чем успели толком познакомиться…» Читая сейчас эти свои дневниковые записи, мадам Жирардо только пожимала плечами: полнейшая чушь, все произошло спустя два месяца после их формального представления друг другу, и не в Риме, а уже в Милане, куда они с Ренато Сальваторе, молодым итальянским актером достаточно известным у себя на родине, вырвались на пару свободных от съемки дней.
Милан был залит солнцем, и Ренато водил ее по родному городу, где знал каждую улицу, каждый дом, рассказывал о себе, а она – о себе. Анни говорила живо, с юмором, и перед Ренато, как в кадре, вставали картины ее детства и юности. …Вот 9-летняя Анни с братом-близнецом у бабушки в Нормандии, куда их семья перебралась из Парижа во время войны, а вот она, только закончив лицей и поступив на курсы медсестер, в белом халате и косынке помогает своей матери-акушерке пеленать крохотные существа. «…Новорожденные такие смешные – похожи на запятые…» Эти ее слова проникли в самое сердце, и он подумал: она будет хорошей матерью. Обнявшись, Ренато и Анни бродили без устали по улицам, что-то ели, пили, а потом в какой-то маленькой гостинице встречали вместе рассвет…
После той поездки они больше не расставались и досужим до сенсаций репортерам, подстерегавшим влюбленную парочку с нацеленными объективами, Анни со свойственной ей прямотой и решительностью не уставала повторять: «Да вы с ума сошли! Это не рекламный трюк, мы любим друг друга! Я люблю Ренато, а он любит меня. Вот и все».
Зато волнений и хлопот добавилось у ассистентов и помощников режиссера, гадавших, какими же сегодня явятся главные герои на площадку и не сорвут ли съемку. Хорошо еще, что третий дебютант, этот юнец Делон, всегда свеж и подтянут. Лукино Висконти на все амуры смотрел сквозь пальцы – мастер неореализма как раз искал для своих персонажей именно такие сочные, как сама жизнь, краски, и усталые от бессонных ночей, слегка помятые физиономии актеров его отнюдь не шокировали.
Ни с тобой, ни без тебя
Наконец-то Анни выбрала из вороха фотографий ту, которую искала. Она в гриме Нади, а на обороте – рабочие пометки, сделанные самим Висконти о сущности ее героини, о том, какой он хотел видеть Жирардо: «Очень самостоятельная и независимая. В фильме Надя – самый живой человек. Ее и убивают…» В реальности так все и случилось, только бескомпромиссную Анни убивали морально, и не сразу, растянув это на долгих 26 лет, – столько длился ее официальный брак с Ренато Сальватори. И весь этот период, не считая первых счастливых и спокойных лет после рождения малышки Джулии, их жизни шли параллельно, пересекаясь только в пиковые моменты. Ренато с дочкой в Италии, она – в Париже, занятая в бесконечных съемках или переживающая новый виток влюбленности. Марсель Карне, Марко Феррери, но самое сильное увлечение она пережила с режиссером Клодом Лелюшом, когда он позвал ее в свой культовый фильм «Жить, чтобы жить».
А ведь неприглядный итог пылких отношений с Ренато был по сути предопределен еще тогда… Романтичная и порывистая Анни не могла взять в толк некий парадокс: как не вязалась вспыхнувшая между ними нежная любовь с теми мучительными страстями, клокотавшими на съемочной площадке и раздиравшими на части их героев – Анни Жирардо-Надя царапала от ярости искаженное ревностью и злобой лицо Ренато-Симоне и с ненавистью плевала в него… Словно заглянула в Зазеркалье…
Сигарета давно потухла. Из задумчивости Анни вывела свалившаяся на пол коробка. Она нагнулась, чтобы собрать бумаги, и вдруг провалилась в темноту.
Нежность как лакомство
Очнулась почему-то в палате и машинально стала искать рядом проказника Гонзо. Но вместо пушистого любимца сквозь пелену в глазах разглядела лицо Джулии. Та немного располнела после вторых родов и совсем стала похожа на молодого Ренато… Черт подери, что происходит? Как странно видеть свою взрослую дочь здесь… Джулия настоящая итальянка – и внешне, и по темпераменту… И вообще как странно все сложилось. …У Анни была в Париже своя собственная жизнь, с ее кипучим стилем, бесконечными съемками и разъездами, со взрывами новой любви и разочарованиями, но больше с гулкой пустотой в квартире по ночам. И эти ее разъезды окончательно отдалили дочь от нее. Теперь любовников для нее заменили коты. «…Нани, ты узнаешь меня?» – Джулия склонилась низко над изголовьем и погладила ее по руке.
Пять минут назад у нее состоялся тяжелейший разговор с врачом, из которого Джулия узнала о страшном заболевании: болезнь Альцгеймера. Доктор говорил сухо и отрывисто. «Да, прогноз неутешительный… мозг будет разрушаться, процесс может быть длительным. Ждите неприятных сюрпризов: при старческом слабоумии память страдает в первую очередь… Чудес не бывает, мадам, но человеческая психика – такой хрупкий сплав, и нервные связи способны поддерживать гаснущие рефлексы. Как долго? Многое зависит от психологического климата в вашей семье, с такими пациентами, как с детьми – побольше любви и нежности… Конечно, мадам будет нелегко, но вашей маме лучше находиться дома – это привычный для нее мир. Вам есть кому помочь?» Джулия машинально отвечает: «Разумеется, есть…Есть Лола, внучка…Есть Лео, секретарь Анни Жирардо, и еще этот мамин компаньон с непривычным для слуха именем …».
Когда такси уже свернуло с площади Бастилии на маленькую улочку дю Фуэн, Анни заволновалась: «Куда мы едем? Месье наверное ошибся – мне на площадь Вогез!» Таксист с недоумением взглянул в зеркальце, и Джулия в ответ ему мягко улыбнулась: «Мама прежде жила там и еще не привыкла к новому месту…» Откуда ему знать, что Анни пришлось продать свою роскошную квартиру в старинном квартале Парижа, чтобы расплатиться с долгами. Уже вступила в пору осени, а все такая же доверчивая и влюбчивая… Джулия покачала головой и грустно улыбнулась своим мыслям. Боб Денно, сомнительный певец, композитор и режиссер клипов, моложе Анни на 15 лет, все-таки ее очаровал… И конечно же уговорил на тот скользкий проект с постановкой пьесы, да еще и убедил подписать на три года контракт… Мама так жаждала работы, хотела играть, но спектакль продержался всего один месяц и его сняли… Ну а пройдоха Боб словно растворился в воздухе…
В разговор тут же, со свойственной ей горячностью, вмешалась Анни: «Да, месье, когда-то я жила на площади. Но улочка дю Фуэн мне сразу понравилась. Она мне показалась немного загадочной. Мы переехали и очень счастливы здесь…» Таксист в ответ лишь молча кивнул. Он наконец узнал в осунувшемся, покрытым глубокими морщинами лице пожилой мадам с блуждающим взглядом легендарную актрису Анни Жирардо – по голосу, интонациям, улыбке… И очень обрадовался, когда Анни неожиданно пригласила его к себе: только на минутку, месье. Ее смущала дочь, с которой всю жизнь прожила врозь и которую, по сути, мало знала.
Блуждающая звезда
Малюсенькая квартирка под самой крышей была до отказа набита старыми рекламными плакатами, афишами вперемешку с пепельницами и жестяными коробками. И что сразу бросилось в глаза – фото разных кинознаменитостей и молодой, сияющей улыбкой Анни Жирардо. А на самом видном месте еще куча наград: «Золотой Лев» Венецианского кинофестиваля, «Серебряный медведь» Берлинаре и целых четыре «Сезара»! С ума сойти! И все эти престижнейшие награды – среди кошачьих физиономий… Всюду, куда ни глянь – кошки! Нарисованные, фарфоровые, плюшевые…
Таксист с интересом рассматривал фотографии, то и дело поглядывая на хозяйку. А она уже устроилась в кресле с красавцем котом на коленях. «…Я страшная, не смотрите, но мне не для кого быть красивой. Сейчас у меня вместо любовников коты! – и она с нежностью погладила свое пушистое создание за ушками, продолжая с почти детской радостью. – Месье, вы не поверите, но эти животные внушают к себе сумасшедшую любовь. Прежнего кота звали Хичкок, мне было тяжело с ним прощаться. Но взамен мне сразу же нашли Гонзо. Гонзо – это сила, энергия… Смотрю на него, и чувствую себя сильнее».
Некоторое время ее глаза следили за любимцем, а потом она указала пальцем на лицо Габена: «Если бы вы видели, месье, каким он был обаятельным! Как только он входил куда-нибудь, все смотрели только на него. А как он нежно ко мне обращался: « Ну так что, Анни?» Де Фюнес тоже был неплох. Он всегда называл меня «моя козочка». А Делон… Боже, в жизни более не встречала такого сердцееда… Бардо, моя любимица... Мы никогда не скучали и могли веселиться вдвоем! По-настоящему хорошая подруга, и такая простая в общении».
Джулия смотрела во все глаза на мать, и у нее потеплело на сердце. Домашняя обстановка преобразила Анни – ее взгляд ожил, и словно и не было это жуткого отсутствия-присутствия… Без сомнения, ей нужно снова сниматься, снова видеть свет юпитеров, снова слышать магическое слово «мотор!» Нужно снова научиться жить. Чтобы жить!
В понедельник, 28 февраля 2011 года в своем доме в Париже на 80-м году жизни знаменитая французская актриса Анни Жирардо скончалась , сообщила газета 20 minutes со ссылкой на ее родственников.
Последние годы актриса страдала болезнью Альцгеймера, которая была у нее диагностирована в 2006 году, и практически полностью потеряла память.