Окончил музыкальную школу и Московский энергетический институт.
C 1987 года Александр служит в театре «Игроки», играет в спектаклях, выступает в качестве режиссёра-постановщика.
B 1992 году окончил режиссёрский факультет Щукинского училища (мастерская M. Tep-Захаровой).
Александр Тютин: «За мои роли мне от ФСБ часы подарили. Значит, признали за своего»
Несмотря на огромное количество ролей в кино, про него до сих пор говорят: “Это тот актер, который...” Далее следует описание запомнившегося эпизода, и лицо моментально оживает в памяти. Это он, например, получил кулаком в нос от начальника в сериале “В круге первом”. Он играл главного фээсбэшника в сериале “Звездочет” и исполнял роль Зондера в боевике “24 часа”. Александр Тютин не обижается, что его фамилию еще не запомнили зрители. А мы решили эту ошибку исправить и восстановить справедливость.
— Александр Викторович, вас на улицах узнают?
— Узнают. Без фанатизма, слава богу. На тряпочки не рвут. Но узнают.
— А как обращаются?
— По фамилии не помнят. Больше реагируют на знакомое лицо. Недавно пошел за лекарствами для мамы, а аптека в тот день не работала. Но как только администратор меня увидела, почему-то сразу открылись. Гаишники узнают. Причем бывает два варианта. Либо узнают сразу, либо начинают вспоминать: “Где-то я вас уже останавливал...” А раз останавливал, значит, я какой-то подозрительный тип.
— Самое замечательное ваше определение я нашла в Интернете...
— Какое же?
— “Это тот актер, который в последней серии убивал Есенина”.
— Да... Это я прославился. (Смеется.)
— Вы за что Есенина убили?
— Нас, артистов, не спрашивают. Такая роль досталась. Я как представитель определенного ведомства его года четыре выслеживал, а он уходил все время. Хотя убивать-то Есенина никто не собирался. Была опасность, что он выбьет у одного из нашей группы пистолет, вот и пришлось ударить как следует.
— Как бы вы охарактеризовали свое артистическое амплуа?
— У артистов есть масса возможностей проявляться. В одних фильмах я выступаю в одном амплуа, в других — в другом. Сначала были бандиты, плохие полицейские, менты, гэпэушники. Сейчас, слава богу, появилась и парочка положительных ролей. Хотя тоже персонажи не сказать чтобы розовые и пушистые. В недавно показанном сериале “Веревка из песка” опера вот опять играл. Он, правда, не очень хороший по поступкам, но борется с плохими парнями. Тот же “Звездочет”. Там у меня, в общем-то, положительный герой. Генерал ФСБ опять же.
— Ну да. Там ваш генерал с таким двойным дном...
— Есть немножко. Но сложные характеры играть интереснее. А вот в театре у меня, наоборот, процентов восемьдесят — положительные герои. Вообще с ролями у меня все шло по нарастающей. В юности давали больше героические роли, потом пошли все очень характерные. Потом почему-то евреев много играл, хотя вроде не похож. А потом пошли какие-то странные люди, но тоже характерные... Ну как тут определить амплуа? А сегодня возраст уже накладывает отпечаток. Много играю генералов, полковников, майоров. Причем разных армий и национальностей. Мне за мои роли от ФСБ даже часы подарили. (Снимает с руки, показывает.) Вот надпись выгравирована: “От директора ФСБ России”. Значит, признали за своего. (Смеется.)
— Вы сам имеете отношение к армии?
— Да, я служил. И в профессию нынешнюю пришел не совсем прямым путем. У меня мама и папа — инженеры, и я в этом плане был способный ребенок. По математике и физике всякие олимпиады выигрывал, а десятый класс даже заканчивал в спецшколе-интернате при МГУ.
Были технарем?
— Да, но при этом меня все время тянуло к лицедейству. Помимо обычной школы я закончил еще и музыкальную, куда меня заставила пойти мама, и о чем я совсем не жалею. Там у нас и хор был хороший, поэтому и пел я неплохо. После школы стал поступать в МГУ, но не хватило одного балла, и я пошел в МЭИ. Московский энергетический институт, где в то время был сильный студенческий театр. Тогда многие студенческие театры были даже интереснее, чем академические. К тому же у нас были преподаватели из Щукинского училища. Учеба в институте давалась легко — первые курсы вообще нечего было делать, потому что мы все это прошли в нашей школе-интернате. Так что формально я учился, а на самом деле в основном занимался театром. Когда институт окончил, работать по распределению не пошел и был призван в армию.
— После института — в армию?
— Институт был такой. Авиация — военная специальность. Служил офицером два года. Ходишь как на работу, форму носишь два раза в неделю — нас тогда “пиджаками” еще называли. И тебе за это деньги платят. Я — старший лейтенант запаса.
— Самолетом управлять умеете?
— Самолетом управляют летчики. А я — техник, наземная служба. К тому же и “служа в армии” я умудрялся заниматься художественной самодеятельностью. Из двух лет, которые там был, почти полгода провел в Москве: постоянно вызывали на фестивали молодежи и студенчества, ездил со своим театром на гастроли. А после армии сразу поступил в Щукинское училище, и с тех пор я в этой профессии.
Сделать театральную карьеру в советское время было нелегко.
— У меня был другой путь. Режиссер нашего студенческого театра Леонид Борисович Герчиков взял выпускной курс ВГИКа и организовал вместе с нами театр “Игроки”, который стал профессиональным. Во времена перестройки мы ездили по разным странам: были в Англии, Канаде, Америке. Причем гастролировали в каждой стране подолгу, и везде были аншлаги. Но были и последствия — мы после этих поездок растеряли полтруппы по городам и весям: никто не хотел возвращаться в Союз. Это было как раз в 1991 году, когда начался путч. Мы с женой имели мужество вернуться. Путч застали еще за границей, а в октябре вернулись в Москву. Спасло только то, что приехали хоть с какими-то деньгами. Вели с Ирой “полуподвальный” образ жизни, снимали квартиру. Потом поставили еще один спектакль и опять уехали на гастроли.
— Ирина появилась в вашей жизни во время учебы в Щукинском?
— Почти. Я еще учился, а она пришла к нам в театр помощником режиссера в 1990 году. Год мы друг с другом общались только по долгу службы. А потом как-то поехали на гастроли, и там у нас случился легкий, ни к чему не обязывающий роман. Мы вовсе не собирались посвящать этому жизнь, а потом подумали — а чего, собственно? Я разошелся с первой женой, мне нужно было съезжать с ее квартиры, Ира тоже была одна. В общем, сначала какие-то бытовые обстоятельства, а потом бах — и уже в этом году будет 15 лет, как мы вместе. Правда, женаты мы из них только последние пять.
— Что мешало оформить отношения?
— Нам как-то это и не нужно было. Пока не пришлось общаться с государством. До этого мы жили по съемным квартирам, а вот когда собрались покупать свою, пришлось оформить отношения, поскольку от этого зависели метры, возможности и так далее.
— С чего начался ваш роман с кино?
— В кино я дебютировал аж в 1982 году. Собственно, после студенческого театра. Нас пригласили в массовку фильма “Однолюбы”: мы изображали студентов строительного отряда — собственно, самих себя. Как-то вечером после съемок сидели компанией. Я пел песню под гитару, и меня заметил режиссер — ему очень понравилась песня, и он попросил спеть ее в фильме. Фактически у меня получилась небольшая роль второго плана. Я там еще такой длинноволосый, голосок выше на порядок... Ну а по большому счету кинокарьера началась уже в 90-х годах у Саши Хвана, когда я снялся в его картине “Дюба-дюба” с Олегом Меньшиковым.
— Был момент, когда вы почувствовали, что вот оно, кажется...
— Поперло? Году в 2000-м, наверное. Даже позже. Собственно, с началом сериального движения. Я тут недавно считал — уже наименований под семьдесят будет.
— Да что вы?
— Так и есть. Хотя, подождите, с известностью я вас обманываю. В первый раз меня все-таки начали узнавать после картины “24 часа”, это был 1999 год. Смешно, когда в других городах тебе в ресторанах специально по заказу готовят яичницу и шепчутся: “О, Зондер, Зондер!” А потом уже начались сериалы. Я снимался в первой “Каменской”, в “Дальнобойщиках”, “Дронго”. А первой своей серьезной ролью считаю работу в “Баязет”. С “Баязета” мое занятие актерством перестало быть хобби и стало профессией. До какого-то года я своей профессией не зарабатывал на жизнь — это были только приятные бонусы. Машину, да, поменял. Но на квартиру собрать не могли. А с 2003 года, то есть всего-то третий год, я занимаюсь исключительно профессией, и она, слава богу, кормит.
Может, относиться к этому философски? Всему свое время, когда нужно — тогда и пришло.
— Я так всегда к этому относился. Никогда особенно не психовал, потому что техническое образование дает другое мировоззрение. И совсем не жалею о прошлом. Причем здесь мне повезло больше, чем моим коллегам. Все мои сверстники, которые пришли в кино раньше, потом попали в дыру, когда советский кинематограф практически исчез, и для них это была большая трагедия. А я тогда занимался театром, театр меня кормил. А когда перестал кормить и театр — прошла мода на перестройку, и интерес к русским театрам снизился, — пришлось даже уйти в мелкий бизнес.
— Ничего себе. Чем занимались?
— Мы с родным братом занялись продажей видеокассет. Но не просто любых фильмов, а заняли нишу, в которой в Москве еще никто не работал, — продавали классику мирового кино. Феллини, Чаплин, Антониони...
— Пиратствовали, значит...
— Ну зачем же. Конечно, с новинками — Альмодоваром, например, — легкое пиратство было. Но 80% кассет были абсолютно легальными. У нас была своя точка в Доме актера — единственное место в городе, которое знала вся интеллигентная Москва. Бизнес приносил небольшой доход. В конце концов, тоже занимались искусством. Не пиво же продавали? Кстати, брат, который раньше кино абсолютно не интересовался, занявшись видеобизнесом, так увлекся, что даже поступил на высшие режиссерские курсы к Алексею Герману. Закончил их и сейчас вовсю занимается документальным кино. Его фильмы часто показывают по каналу “Культура”.
— Чем сегодня занимается ваша супруга Ирина?
— Ира работает кастинг-директором компании “Президент-фильм”, производящей сериалы и фильмы. Она тоже очень любит кино, и вдобавок у нее есть организационная жилка.
— Если супруга отбирает других актеров для съемок в сериалах, к вам на экране, наверное, относится вдвойне критично?
— Ну да, критикует. Но иногда и похвалить может. (Смеется.)
— За что может покритиковать?
— В основном, чтобы живот убрал. Толстеешь, говорит. Экран и так килограммов прибавляет. Ну а я со своей стороны ее только хвалю. По актерским делам у нее вроде бы, тьфу-тьфу, откровенных неудач не случалось.
— Несмотря на то что играете вы много отрицательных ролей, образ у вас всегда на экране очень суровый, мужественный. Вы действительно такой?
— Вообще я розовый и пушистый. Мягкий я.
— С тонкой и ранимой душой?
— Не буду говорить, что у меня шибко ранимая душа. Но я же говорю — у меня есть защита. Два диплома и вторая профессия. И не важно, что я от нее уже не помню ни черта! (Смеется.)
— Самолет починить не сможете?
— Нет. Хотя если недельку тетрадки почитать, думаю, наверстаю. А если серьезно, то высшее образование, как я понял, дает не столько знания, сколько подход, пути к решению проблемы. И даже театральное образование не учит на артиста. Это большое заблуждение, что все люди, окончив училище или театральный институт, готовы к работе в профессии.
— А если вам долго не предлагают ролей, думаете: “Ничего, если что — пойду в авиацию”?
— Вру, конечно. (Смеется.) Психую иногда. Вот два года снимался как ненормальный — ни отдыха, ни продыха. А тут появились выходные — и мне даже как-то странно стало. Думаю: “Ой, чего-то не то, может, уже все?” Забываю, что стал дороже стоить, что не в любую картину и сам пойду. Зато предложения о съемках теперь поступают, может быть, и реже, но более качественные.
— Можете отказаться от работы, если не устроит гонорар?
— Один раз такое было. И это, кстати, был знаменитый сериал “Бригада”. Небольшая роль — я должен был продержаться где-то три серии. Но гонорар был настолько маленький — то ли 1000, то ли 1500 рублей за съемочный день, что я сказал: “Извините, но даже из большого уважения к вам... Значит, вы не хотите, чтобы я у вас снимался”. Ребята потом рассказывали — и Володя Вдовиченков, и Паша Майков, — что они тоже снимались за какие-то смешные деньги. На что я ответил: “Вы снимались за свое будущее”. И они стали звездами после этого сериала. А мне бы эта работа ничего ни добавила, ни прибавила. Так что я абсолютно не жалею.
— А работа с Глебом Панфиловым в сериале “В круге первом” как на вас отразилась?
— Об этом режиссере я могу сказать только так: имел счастье работать. Это режиссер с большой буквы. Я с ним до сих пор не во всем согласен — с ним очень тяжело спорить. Но его собственная твердая позиция у меня вызывает уважение.
— Там вот один эпизод замечательный был...
— Был... Я тут встретил Ромку Мадянова, он говорит: “Меня все замучили, только все время и спрашивают, как я тебе по физиономии дал?” Сильный эпизод, очень запоминающийся. Ну что — секрет раскрыть? Было просто. Сначала снимали в одну сторону, потом — в другую. Сначала Рома мне бил — не попадал. Мне напихали в нос всякой гадости, шарики с кровью, и нужно было так бить, приноровясь, чтобы эти шарики раздавить. Получилось не сразу. Зато когда получилось, важно было выдержать крики Панфилова: “Держи! Не задирай голову! Платок, платок возьми!” А как там держать, из тебя же льется! Но в этом и был весь смысл. Это в жизни можно, получив в нос, захлюпать и заныть. А там меня бил такой небожитель, что очень важно было додержать паузу.
— Александр Викторович, у вас семья из двух человек состоит?
— Нет, еще собака, Лаврик. Детей у нас с Ирой нет. Так получилось.
— Судя по тому, что Лавр во время нашей беседы норовил почти расцеловать нашего фотографа, воспитываете вы его не в строгости.
— Я же говорю, что я мягкий и добрый. Вы, кстати, жену спросите — она то же самое скажет. Командовать — совсем не мое.
Коментарий жены:
Ирина: “Какой Саша за кадром? И мужественный, и красивый, и женщин впечатляет. Только при этом еще очень добрый, очень нежный, мудрый и... он друг. У меня нет в жизни никого ближе и уже, наверное, не будет. Саша — мой четвертый муж. Встретив его в 30 лет, вот уже 15 лет я не представляю себя ни с кем другим. Он “рукастый” и в доме может сделать абсолютно все (хотя и очень медленно): начиная с готовки и шитья, заканчивая любой мужской работой. Он умный — с ним можно говорить обо всем на свете. И совсем не похож на многочисленных злодеев, которых сыграл в кино”.