Творчество Карденаль знаменует новый этап в общественном сознании многомиллионных масс верующих и значительной части священнослужителей в латиноамериканских странах. И хотя после трагических событий 1954 года в Никарагуа поэт непосредственно не участвует в вооруженной борьбе против диктаторских режимов и североамериканского империализма, его стихи при всем их религиозном подтексте вошли в арсенал мировой революционной поэзии наших дней. Эрнесто Карденаль - яркий представитель «левой», или «мятежной», церкви Латинской Америки, выдвинувшей с 50-х годов XX века таких искренних и последовательныы борцов за социальную справедливость, как, например, колумбийский священник Камилио Торрес, который возглавил партизанский отряд и погиб в стычке с карателями в 1966 году..
В 50-е годы Карденаль пишет поэму «Уокер в Никарагуа» (1950)— об оккупации его родины североамериканским авантюристом Уокером, который хотел присоединить Центральную Америку к США и превратить ее в рабовладельческую зону. К этому же десятилетию относятся его знаменитые эпиграммы, направленные против диктатуры Самосы и впоследствие изданные отдельным сборником («Эпиграммы», 1961). В 1960 году выходят две книги, окончательно утвердившие Карденаля как выдающегося мастера стиха: «Час «О» и «Геземани, Ки». Из четырех поэм первой книги одна, посвященная национальному герою, революционному генералу Сесару Аугусто Сандино (1895—1934), вошла в золотой фонд новейшей политической поэзии континента; во втором сборнике, написанном во время пребывания в одном из монастырей штата Кентукки, отражены размышления и впечатления поэта от пресловутого «американского образа жизни». В дальнейшем Карденаль публикует сборники «Псалмы» (1964), «Молитва за Мэрелин Монро и другие стихи» (1965), «Хвала американским индейцам» (1965), «Жизнь в любви» (1970), «На Кубе» (1972).
Несмотря на принадлежность Карденаль к официальной католической церкви, религиозные мотивы преломляются в его поэзии незначительно и в опосредованной форме.
Считая предшествующую латиноамериканскую поэзию слишком субъективной, слишком лирической и слишком оторванной от действительности, Карденаль вслед за Вальехо и Нерудой провозглашает принцип максимальной ясности и доходчивости стиха до любого, даже самого неискушенного читателя. В то же время, признавая влияния на свое творччство некоторых североамериканских поэтов (в частности, Ээры Паунда), он отвергает четкие разграничения между поэзией и прозой: по его мнению, не существует тем или художественных элементов, свойственных только поэзии или только прозе. Все, что можно выразить в рассказе, эссе или романе, можно сказать и в стихотворении. Поэтому Карденаль широко использует в своих полустихах, полупрозаических произведениях материалы статистики, отрывки из писем, газетных статей и различных документов, включая старинные хрони-кн, народные шутки и анекдоты, одним словом, все, что считалось абсолютно чуждым поэтическому способу выражения.
О социальной действенности стихов Карденаля свидетельствует тот факт, что они часто распространялись в виде листовок, публично декламировались на политических митингах, становились поводом для полицейских преследований. Сам поэт сказал так: «Поэт должен быть во всех отношениях настоящим человеком, цельным человеком, и в этом смысле он также должен быть человеком, который интересуется проблемами своего народа, политикой, экономическим положением, а следовательно, и занимать в своей жизни революционную позицию».